Главная » 2014 » Июль » 8 » Стихи к Дню Победы 2015 для дошкольников
13:01 Стихи к Дню Победы 2015 для дошкольников | |
Героям Победы - спасибо!
СПАСИБО ГЕРОЯМ, СПАСИБО СОЛДАТАМ, Что МИР подарили, Тогда - в сорок пятом ! Вы кровью и пОтом Добыли ПОБЕДУ. Вы мОлоды были, Сейчас - уже дЕды. Мы ЭТУ ПОБЕДУ - Вовек не забудем ! Пусть МИРНОЕ солнце Сияет всем людям ! Пусть счастье и радость Живут на планете ! Ведь мир очень нужен - И взрослым, и детям ! (Ольга Маслова) *** У обелиска Застыли ели в карауле, Синь неба мирного ясна. Идут года. В тревожном гуле Осталась далеко война. Но здесь, у граней обелиска, В молчанье голову склонив, Мы слышим грохот танков близко И рвущий душу бомб разрыв. Мы видим их — солдат России, Что в тот далёкий грозный час Своею жизнью заплатили За счастье светлое для нас... *** Никто не забыт «Никто не забыт и ничто не забыто» - Горящая надпись на глыбе гранита. Поблекшими листьями ветер играет И снегом холодным венки засыпает. Но, словно огонь, у подножья – гвоздика. Никто не забыт и ничто не забыто. (А. Шамарин) *** Победа Мой прадед Рассказывал мне о войне. Как в танке сражались, Горели в огне, Теряли друзей, Защищая страну. Победа пришла В Сорок пятом году! Вечернее небо, Победы салют. Солдаты России Наш сон берегут. Я вырасту — Детям своим расскажу, Как прадеды их Защищали страну! На запасных путях – банкет, Обед прощальный, то бишь. В домах у вдов такого нет – Колдуй, не приготовишь. Ножи над белым кочаном, Как бабочки, порхают. Мальчишка с русым хохолком За Гансом наблюдает. Журчит, мурлыкает в ладонь Гармоника губная. А Гансу кухонный огонь Камин напоминает: Как в фатерланде он давно Поленья жёг в камине, И пил он рейнское вино И водку пил на тмине… Потом повесил автомат На жилистую шею. Потом притопал в Сталинград И вмёрз с дерьмом в траншею. Потом он брел через Москву, Глаза в брусчатку пряча… Потом грызя свою тоску, Задумываться начал… И вот пришел тот самый час, Еще чуть-чуть осталось, Когда колеса застучат: «Нах хауз, Ганс, нах хауз…» И Ганс, за много лет впервой, Почуя вкус надежды, Трясёт в такт песни головой, К борщу капусту режет. Стоят вдоль насыпи столы, Гудит веселья хаос. Кипят походные котлы: «Нах хауз, Ганс, нах хауз!..» И сердцу хочется добра. И, увидав мальчишку, Ганс извлекает из ведра Большую кочерыжку. Встряхнув в ладони сладкий груз И дёрнув чёлкой рыжей, Он крикнул: «Битте! Кушаль, рус!» И бросил кочерыжку… Ванюшка вырос без отца. Январь сорок второго. Роддом. - Веселого мальца Бог дал тебе, Петрова! – Сказала няня, принеся Басистого младенца.– Не плачь. Ведь жизнь еще не вся. - Куда ж мне с ними деться?! Ведь он седьмой. А мой-то, мой Ушел сам, добровольно… - Ты, мил-подруга, тут не вой И так кричат довольно. Всех бабьих слёз не оботрёшь. А парня как же назовёшь? Малец-то без изъяна. - Пусть в честь отца – Иваном… Он вырос в бедности войны И голода знал страхи. С братьёв донашивал штаны, Донашивал рубахи… Случалось, и не раз, хлебать Такую затируху, Что нынче даже вслух назвать – Не то, чтоб съесть, – нет духу. Едва сумел сойти с крыльца Ступенькою крутою, А знал уже, что без отца Растёт он сиротою. Иван однажды мать спросил: – А пака где наш, мама? – Погиб… – Неправда! – Правда, сын. Не верил. Ждал упрямо. Встречать ходил все поезда. Мёрз, стоя у откоса. Стучало сердце: «Да, да, да…» «Нет, нет» – в ответ колёса… А если окликал «Сынок!» Его солдат проезжий, К нему кидался со всех ног С отчаянной надеждой. И снова мчались поезда, И снова у откоса Стучало сердце: «Да-да-да» И «Нет-нет-нет» – колеса… И получил на свой вопрос Иван ответ суровый. Друг батькин фронтовой привёз Известие Петровым. Все рассказал он про отца, Табак на кухне тратя, Как был до самого конца С Петровым в медсанбате, Как тот стонал: –Не выжить мне!.. – И прошептал, слабея: - С-под сердца вот, Свези семье, Даю наказ тебе я… И вынул из тряпицы гость Кривой кусок металл, Вложил его Ванюшке в горсть, И горсть горячей стала… Он рос. И мысль росла одна. И в ней он укреплялся: Все беды принесла война, Фашисты, фрицы-гансы… А гансы возводили цех, Ходили без конвоя, И долетал их резкий смех До нашего героя. И с перетянутой струной Растущей в тайне мести Бывал он, как глухонемой, И цепенел на месте. На первый ряд садился он В кинотеатре душном, Сжимая в кулачке патрон – Любимую игрушку. И если погибал герой Военного сюжета, Рождался у Ивана свой Сюжет в ответ на это. И в нем, конечно, был он сам Отчаянным героем, И пулемет его «чесал» Фашистов строй за строем… А после пленных видел строй, Совсем не страшных гансов, Сжимал патрон в кармане свой И сам в комок сжимался. Шагал в колонне пленных Ганс, Худющий – глянуть тошно. И мать Ивана как-то раз Дала ему картошки. И бабы с русской простотой, Презрев войны разлуки, Совали что-то им порой В протянутые руки. И в детской раненой душе Мешалось все, болело. Не знал он, как свершит уже Обдуманное дело. И сон, один и тот же сон Преследовал Ивана: Ганс, до зубов вооружен, Палит в него с экрана. И защищаясь от свинца Единственным патроном, Он звал, безгласно звал отца, Будил полдома стоном. И наступил тот самый час. Гудит веселья хаос. Колёса скоро застучат: «Нах хауз, Ганс, нах хаус!» И вот в приливе добрых чувств Увидел он мальчишку И крикнул: – Битте! Кушаль, рус! – И бросил кочерыжку. Упал у грязных ног босых Презент гранёный Ганса. Иван нагнулся. Мир затих, Когда он поднимался. И Ганса детский взгляд ожёг. Он растерялся, замер. Мелькнуло что-то, И в висок Его ударил камень. Иван не бросился в бега: Поддал капустный откуп Босой ногой и зашагал Отцовскою походкой. А Ганс прижал ладонь к виску. И боль стучала тонко. И вдруг он ощутил тоску, Припомнив взгляд ребёнка. И вдруг он ощутил вину, Пришедшую мгновенно, И стыд, молчавший всю войну, И совесть, что нетленна, Пока не умер человек В тебе, каким бы страхам Режим какой бы ни подверг Тебя за хлеб и сахар… Тянул на запад паровоз, Тревожа ночь гудками. Домой, на Рейн он Ганса вёз, А Ганс домой вёз камень. Тот самый камень, что с виска Содрал до крови кожу, Тот самый камень, что слегка Царапнул душу тоже. Впервые крепко спал Иван, Дом стоном не тревожа. И без войны киноэкран Впервые снился тоже… Живёт в одном из городов Семейством дружным очень Иван Иванович Петров, Потомственный рабочий. Сам пятый – не мала семья По нынешним-то меркам. И в том семействе есть своя Для памяти поверка. Когда весна приблизит ход К победному салюту, Когда вдова слезу прольёт В молчания минуту, Выносят внуки на балкон Портрет Ивана-деда, Чтоб видел он, чтоб слышал он, Как вновь трубит Победа! И в День Победы каждый год Из недр сервантных полок, Всегда волнуясь, достает Иван стальной осколок. И вновь горит его ладонь. Несёт, как эстафету, Сын вечной памяти огонь К отцовскому портрету. И рюмку, полную вина, Перед портретом ставит. Все это Память. И она Душой Ивана правит. Мы все поранены войной. Боль-память здесь, у сердца. Нас излечить от боли той Нет у науки средства. Война – трагедия для нас. Но предстоит извлечь нам Ее из памяти не раз, А память наша вечна! Она не камень, а родник, Как взгляд дитя прозрачный. И кто к нему хоть раз приник, Тот человек не зряшный. Она не камень, а набат, Извечная тревога, С которой женщины глядят Солдатам вслед с порога. Она не камень, а звезда, Что с сердцем по соседству, Она горит во мне всегда, Мое второе сердце. Она не камень, а броня, И мужества кристаллы В ней пламя вечного огня С людской слезой спаяло… Стоит на Рейне крепкий дом. Его построил Йоган. Семья живет, конечно, в нём В немецком нраве строгом. Средь хрусталя хранят в дому Простой булыжный камень. Не позволяют никому Тот камень брать руками. И только старый Ганс порой К виску его приложит И слышит бомб протяжный вой, И дрожь бежит по коже. И видит детские глаза, Прислушиваясь к звукам. Он этот камень приказал И детям чтить, и внукам. | |
|